Я охотилась за его буквами, я искала его имена, я кричала, звала его между строк.  Я заучивала его слова, как молитву, и ревновала ко всему виртуальному пространству с его многомиллионной аудиторией. Я воображала себе, что за его застывшими на электронных страницах непринужденными и порой кокетливыми репликами незнакомым женщинам,  как за тяжелым жаккардовым занавесом, скрываются настоящие встречи с поцелуями, объятьями и признаниями. Как же я завидовала этим безликим валькириям!
Я была хорошим другом. Нет, я превратилась в хорошего друга. Сначала я была Другой женщиной. Любимой женщиной, порядком измучившей его ложью и неверностью. Мое имя звучало почти так же, как и её. Как я могла его разуверить? Она мерещилась ему повсюду. Каждая его мысль, каждое движение – принадлежали ей.
Вот он уже набирает мой номер.
«Алло!» - он нисколько не смущен, а я в ступоре. Сижу на холодном кафеле в ванной и тихонько плачу. Рассказываю о своем одиночестве. Он говорит со мной, а перед глазами – Она.  Мне все равно. Я вслушиваюсь в его голос, растворяюсь в нем настолько, что не понимаю, о чем он спрашивает.
- Прости, я не расслышала…
- Пустяки. Боже, как же мне нравится твой голос!

Как летчик- камикадзе времен Второй мировой войны,  бесстрашно ведущий самолет  в лоб вражеского истребителя, как свинцовая пуля, летящая со скоростью 120 м/с без права на возвращение, я бежала к тебе. Как же ты мог подумать, что я не приду?
- Ну здравствуй, лисьи глаза.
- Здравствуй…
В горле пересохло, дар речи передаю глазам. Эту непреодолимую неловкость можно легко исправить одним рывком навстречу  тебе. Лучше гладить твои руки, лицо, волосы, чем выдумывать никчемные пустые слова. Кажется, мы безмолвно пришли к согласию. Может быть, завтра мне будет стыдно? Но как далеко до завтра, если мое сегодня – это ты.

Теперь ты увидел меня. Теперь я не Другая женщина. Я обрела свое лицо, аромат, цвет и, наверное, даже вкус. Меня можно узнать, закрыть глаза и представить, ничего не фантазируя. Впрочем, я только мимолетное видение. Ты насквозь пропитан Другой. Я – как лекарство, которое глотают по необходимости. Притупил боль? Помогла?

Едва ли. Ты сбежал от своей безумной страсти  к Другой на море. Ну и ладно. Я еще раз ненавязчиво промелькну перед тобой бестелесным Ангелом-утешителем. Может быть, ты захочешь остановить меня? Я еще надеюсь, что во второй раз буду тебе больше, чем отдохновение от скорбей. И ты берешь меня за руку. Но я по-прежнему капля елея для твоих незаживающих ран.

Я не иду наперекор своей гордыни от тебя. Я всем своим существом обращена к тебе. Я снисходительна к тебе до самоунижения. Ничего не прошу, но всегда рядом – на расстоянии вытянутой руки.

Я стала твоим близким другом, сакральным сосудом для хранения твоих тайн, чувств, воспоминаний…
- Ты хорошая. А я в своей болезненной страстности умаляюсь  пред тщеславной и самодовольной лгуньей, от которой схожу с ума. Я смешал себя с её же грязью, пошлостью, жестокостью. Ненавижу её всей своей душой, но стоит ей поманить меня пальцем – и вот, я снова у её ног.

Я сегодня затянула стан в черный щелк, бутоньерку из лилий приколола к корсажу, волосы уложила игривыми мягкими волнами. Я уже не та робкая молчунья, не смеющая поднять на тебя глаза. Мне нужен только один твой взгляд, говорящий мне: «Ты желанна».
Пусть он будет мне наградой за мое терпение, за  утешение твоего растерзанного сердца, за мои молитвы, за тысячи нежных слов, упавших с твоих уст не для меня.

- Как же ты не понимаешь? Я же испачкаю тебя! Я приношу близким людям только боль и страдания. Меня опустошили. Я ни на что больше не способен. А ты так чиста и хороша собой…
Он берет мою руку и гладит:
- Твоя рука мягче, чем её…

Я уплываю в потоке времени навстречу неизвестности. Я знаю только одно: однажды я перестану желать тебя. Ты почувствуешь это, и начнешь меня искать. Ты сильно рассердишься. Потому что очень неприятно терять то, к чему успел привыкнуть. Ты даже толком не поймешь, что произошло –  удушающая пустота окутает тебя. Ты придешь ко мне. Но яблони отцвели, отплодоносили  и теперь видят безмятежные сны под снежным покровом зимы.